Самый обыкновенный день, каких прожито тысячи, каких тысячи еще предстоит прожить. Техас, богом забытый городишко, бар, вокруг которого вся окружающая инфраструктура и была построена, стойка, стопка. Стопка осушена до дна, а карман предательски опустел. Звенят только жалкие двадцать пять центов, которых хватит только на самую дешевую клубничную жвачку в ларьке. В баре было достаточно пусто и тихо, чтобы полусонный посетитель, которого, как оказалось, зовут Дэн, просто Дэн, подперев рукой голову, мог в свое удовольствие читать этикетки на бутылках, витая среди своих тараканов в голове. Лишь изредка казалось, что бармен слишком громко протирает стакан, старый молчаливый пьянчуга за столом в дальнем слишком громко харкает в пепельницу, а у барменовской собаки слишком громко урчит живот. В целом, мир и гармония.
Издалека слышался гул мотоциклетных моторов, крики, брань и прочие ласкающие слух звуки. Обычное дело в подобных местах, где правят балом дорожные банды, на которых рядовому водителю натыкаться отнюдь не следует. Гул становился все громче и громче, пока не стало ясно, что этим парням определенно надо менять глушители: рев их драндулетов мог и мертвого разбудить. Вскоре байкеры подъехали к бару, крича на всю округу, как сейчас нажрутся, припарковали тарахтелки и почтили своим присутствием ранее тихое заведение. Старый пьянчуга вышел, дабы не искать проблем на свою голову, а видавший виды бармен тоскливо вздохнул, ведь в очередной раз придется выполнять долбаные прихоти долбаного наглого молодняка.
- Пиву моим ребятам! – крикнул предполагаемый главарь банды, подойдя к стойке, когда его «ребята» вальяжно усаживались за столы. Ситуация была бы в крайней степени обычной, если бы внезапно в бар не ввалилось связанное тело избитого до полусмерти полицейского. Развлечения у каждого свои, подобны личности же не гнушались устраивать в крайней степени извращенный суд Линча. Наверняка этот бедняга просто попросил их вести себя сдержаннее, и за свою верность порядку был самым унизительным образом побит. Впоследствии пьяные в дробадан хулиганы решили повеселить себя, уехав в самое захолустье и похоронив его заживо. Что ж, к их великому сожалению они выбрали не то захолустье.
- Так, уберите это отсюда, мне проблемы не нужны. Тут все снимается на камеру, и если вы, ублюдки, свалите, то эту запись никто не увидит, а если…
- А если не свалим? По попе отшлепаешь, старый дрын?
Бармен, недовольно хмыкнув, потянулся за винчестером, покоящимся под стойкой для подобных случаев. Неожиданно пожилую жилистую руку схватила сильная ладонь парня, соизволившего отвлечься от изучения этикеток. Мужчина вопросительно посмотрел на щетинистого парня в плаще с крайне сонным выражением лица, медленно отрицательно мотающего головой.
Кетч неторопливо встал, схватив за горлышко полупустую бутылку дешевого пива. Продвигаясь якобы к выходу, путь к которому преграждал главарь банды, Дэн с каждым шагом все ближе подходил к сему бородатому бугаю. Тот самодовольно повернулся в сторону одного из столиков, рассказывая байкерам какой-то старый анекдот про тему ниже пояса. Закончить ему не удалось, ибо об его затылок с треском разбилась бутылка пива. Байкеры тут же перестали беседовать между собой, а у некоторых даже отвисли челюсти. Подобной наглости мало кто мог себе позволить, а всех смельчаков тут же втаптывали в грязь. Череп у главаря, как оказалось, был достаточно крепким, чтобы защитить мозг владельца от вырубания бутылкой. Тот обернулся в сторону нахала, который, скривившись в дурацкой ухмылке, пожал плечами. Основательно размахнувшись, бородач нанес удар, от которого Кетч успешным образом увернулся. Скорее всего, у Дэна бы неплохо получилось разбить его фэйсом об тейбл в честном бою, но в кодексе пиратов есть пункт, следуя которому команда должна выручать своего капитана. В итоге Дэн оказался схвачен пузатым байкером ростом под два метра, который активно его душил.
- Зря… ты… так… бро…
Прошипев эти слова, парень схватил толстяка за руку обеими руками, и жирную культю обдала по-дьявольски обжигающая боль. Здоровяк, само собой, был вынужден с криком отпрянуть, подобно маленькой девочке. Но дальше произошло самое интересное. Кожа высвободившегося смельчака начала постепенно плавиться, обнажая подкипающее мясо, очи стали вытекать из глазниц, ногти слоиться, из-под одежды шел редкий едва заметный дым. Внезапно тело бравого ковбоя обдало ярким языком пламени. Теперь вместо небритой наглой физиономии на банду разгильдяев теперь глядел белоснежный череп, объятый огнем. Долго думать байкеры не стали, и в страшную нечисть тут же полетел стул, благополучно об нее разбившийся. В ответ полетел один из бандюг, резко схваченный за ногу и раскрученный над головой пылающего скелета, впоследствии красиво упавший на стол, разбивая тот в щепки. Все, кто пытался нанести хоть какой-то ущерб этому нечто из ада, были благополучно выпилены, а оставшиеся бросились наутек. Очередь вскоре дошла и до главаря. Тяпнув того за шею, Призрачный Гонщик в крайней степени пристально стал вглядываться своими пустыми глазницами в испуганные очи бандита.
- А теперь почувствуй муки всех, кому ты причинил боль, смертный. Бедняга бакалейщик, женщина с маленьким ребенком, подросток, которого ты посадил на иглу, коп, этот коп. Хочешь смерти? Нет, ты не умрешь, ты будешь каждый раз переживать эти моменты снова и снова. Вся твоя жизнь будет посвящена этому, за всё надо платить.

Бугай замер с открытым ртом, дрожа и бормоча какую-то несусветицу. Пламя погасло и в баре среди бедлама стоял всё тот же наглый потрепанный пьяница в потертом плаще с двадцатью пятью центами в кармане. Бармен к этому времени уже развязывал потерявшего сознание копа и звонил в скорую, а байкеры уносились в сторону шоссе в поисках нового главаря. Кетч, доставая последнюю сигарету, вышел из бара, уселся на свой мотоцикл и уехал в закат, как всегда оставляя после себя бардак.