Стоит ли вообще говорить, что такую роскошь как здоровый сон Джейсон не мог себе позволить вообще считай никогда? Пожалуй, когда-то давно, примерно в те моменты, когда половину ночи у Тодда на груди красовалась желтая буква «R», а половину дня он ходил в дорогой одежде, проблем со сном у него было меньше всего. Потому что он мог спать спокойно, не волнуясь за свою жизнь или ещё чью-то, никуда не опаздывая, хотя, чаще всего, он как раз и опаздывал. Будь его воля, а точнее позволяй человеческое тело не спать вообще никогда, без выпадения волос, нервозности, упадка сил, сумасшествия и смерти, Джейсон так бы и поступал. Но иногда все-таки приходилось отправляться в то бессознательное состояние, когда мозг сам отключает все тело, чтобы ты случайно не убил сам себя во сне. Правда, такой роскоши, как удобная кровать, а зачастую сюда же добавлялся недостижимый пункт в виде чистой кровати, крайне актуальный за последние пять лет, большая часть которых произошла вне определенного места жительства, а уж чего там говорить про какое-то постоянство или длительность. Зачастую он просыпался, потому что надо было, надо было что-то делать и куда-то двигаться, реже его кто-то будил, ещё реже удавалось выспаться, а иногда ему не спалось… из-за кошмаров.
Это был не тот случай. Сон был крепкий, очень крепкий, удивительное погружение в бесконечную темноту, в свете некоторых жизненных и не очень обстоятельств не очень любимую Тоддом. Первым, как и положено, начало чувствовать окружающий мир, собственно тело. И тут же первый звоночек – чудовищно удобная кровать, на которой можно ложится на каждый бок, при этом не ерзая, не ворочаясь, не упираясь в стенку и не падая на холодный пол. Повернувшись на бок, парень ещё несколько минут блаженно продремал. Второй звоночек, так мягко и приятно на ощупь, а в воздухе аромат не пыли, крови, пороха или смазки, а чего-то съестного. Натянув одеяло до самых глаз, по не осознанной привычке, потому что часто делал это именно с этим одеялом когда-то давно, вскоре начали мерзнуть ноги. Сразу же попытался свернуться в комочек, но почувствовал неприятные ощущения в боку. Третий и четвертый звоночек вместе. Джейсон вымахал почти на две головы за эти пять лет, почти дорос до Брюса… по крайней мере, в вопросе роста точно. Лениво, едва разорвав перепутавшиеся ресницы, он посмотрел на стенной шкаф, тумбочку и прочие прелести, не роскошь сделанная вручную старцами в Гималаях из красного дерева, но явно не тот оружейный шкаф, серый потрескавшиеся стены и не менее серый потолок, с прочими прелестями черного, серого цвета или какашечного цвета. На секунду он выдохнул, снова закрывая глаза, стараясь из этой дремы вернуться в сон, даже если показалось на мгновение, что это был самый ужасный сон, который начался с того, что он умер, воскрес… не, в общем, долгий и увлекательный сон. На какое-то время Джейсон был так в этом уверен. Просто расслабился и продолжил спать, словно он… словно он… Это было только из-за недосыпа, ранения, жара или антибиотиков, из-за того, что он спал… или может, потому, что он хотел, что бы все это было просто дурной, самый дурной сон.
В попытке подложить руку под голову, сорвало капельницу, выдирая иголку из руки. Фигня, по сравнению с тем, что ему приходилось переживать, но все-таки вытащило из сна. Ко лбу прилипает ещё не высохшая челка, седая прядь забивается в глаза, а звоночки трезвонят на полную, десятки, сотни их.
Он приподнимается на локтях, осматривая комнату, в первую очередь проверяя себя, не словил ли он глюки или чего ещё. Либо ему дали что-то тяжелое, очень тяжелое, либо он умер и попал в ад. Это однозначно был ад. Колпак протер глаза, так, на всякий случай, вдруг все исчезнет, да и вообще надо было проснуться. Пожалуй, это было последнее спокойное движение Тодда. Где-то на задворках разума, пытался пробиться через боль, страдания, гнев, ненависть и прочие чувства, что проснулись парой секунд позже, мысль о том, что надо уходить, быстро и тихо, просто уходить, бесшумно бежать и не оглядываться. Но черта с два Джейсон сейчас молча уйдет, это будет просто нечестно, по отношению к нему, к тому, что Брюс не заслуживает этой тишины, после всего сегодняшнего… нет, после всей недели.
Парень быстро садится на кровати, сбрасывая с себя одеяло так, словно это не ткань, а целая армия муравьев, подскакивая на ноги, но не рассчитав вообще ничего, подворачивая ногу, чувствая боль в боку, падая на столик, на котором стоял завтрак и благополучно опрокидывая его. Проскользил пару раз босыми ногами по холодному полу, выпрямился, схватил поднос, чудом ещё не встретившийся с полом и метнул его куда-то в сторону, от чего раздался громкий звенящий звук, дополнивший звук бьющейся посуды. Из-за такого броска он немного потерял равновесие, ему пришлось немного оттолкнуться от кровати, снова, за одно он умудрился содрать простыню. Так и не выпустив её, потому что слишком уж он был зол, чтобы разжать кулак, он сделал пол оборота, находя взглядом Брюса, тут же гневно хватая первое, что попалось под руку, термос с кофе, он стоял отдельно от прочей посуды, и кидая им в ошалевшего придурошного и ещё очень много матерных и гневных слов можно было сказать про этого по всей видимости уже «отца», который, явно хотел, что Джейсон умер или сошел с ума.
- ТЫ! – Огрызнулся почти брюнет, звонко шлепая босыми ногами по полу, в пару шагов приближаясь к креслу, в котором сидел Бэтмен. На этот раз даже задней мысли остановится не появилось. Пнув со всей дури кресло, высвобождая только для одной цели это чертову простыню, чтобы схватить Уэйна, дернув его так сильно, что ткань рубашки жалобно затрещала, чтобы приложить к стене, так, что окна задрожали, и ударяя так сильно, как только мог себе сейчас позволить. Нет, в три раза сильнее. В пять раз сильнее.
